Белорусская упряжная — это лучшие особи от помеси наших местных кобыл с жеребцами гудбрандсдальской, шведской, арденской пород. Это легкоупряжная, тяговая порода, без которой в прошлом веке в деревне не представляли существования. Она хорошо приспособлена к нашим условиям содержания и кормления, экономична в использовании, сохраняет работоспособность даже при высоких нагрузках. На расстоянии до трех километров по затратам ее использование сопоставимо с трактором Т-25. Однако численность поголовья невысокая, а хозяйств, где еще осталось племенное стадо, — раз, два и обчелся. Может, еще рано списывать со счетов эту трудолюбивую лошадку и насколько вообще она перспективна для коневодства?
Ответы на эти вопросы мы искали в РУП «НПЦ НАН Беларуси по животноводству», где племенной работой занимаются при действующей конеферме ГП «ЖодиноАгроПлемЭлита».
ДО Великой Отечественной этих лошадок очень активно использовали, но во время боевых действий часть поголовья погибла или была вывезена за границу. Восстанавливать породу продолжали из тех особей, что уцелели в крестьянских хозяйствах. В 1953 году этот процесс подхватили в НАН Беларуси. Созданный здесь отдел коневодства возглавил Иван Орловский, с ним работали ученые Владимир Гладенко, Анатолий Рейнов и другие. Основными направлениями на начальном этапе стали изучение популяции, исследования по направленному выращиванию молодняка. Позже к этому добавилась работа по улучшению имеющихся породных ресурсов в нашей стране.
Один из тех, кто внес вклад в сохранение и развитие лучших качеств белорусской упряжной, — главный научный сотрудник лаборатории коневодства, звероводства и мелкого животноводства НПЦ по животноводству доктор сельхознаук Михаил Горбуков. С 1969 года Михаил Александрович участвует во всех комиссиях по отбору лошадей, оценке производителей по качеству потомства, созданию селекционных групп и линий в сельхозпредприятиях.
Он вспоминает, что поначалу племенное стадо составляло всего около 500 голов. Постепенно зону обследования лошадей расширили до 100 хозяйств. Белорусская упряжная была заложена на основе 6 линий и 12 маточных семейств. Сейчас она — достояние селекционеров.
— Порода утверждена семь лет назад, создавалась не целенаправленно, а шла в общем русле конепоголовья республики, — говорит Михаил Александрович. — Основной массив сейчас сосредоточен в 20 хозяйствах. Конечно, она мельче русского тяжеловоза, который достигает 170 сантиметров в холке, но зато выносливее, может при одинаковой нагрузке преодолевать расстояние на 50 километров больше. К тому же долгожитель — доживает до 26 лет. В эстетическом плане гармонично сложена, отличается нарядным внешним видом.
Мне повезло увидеть этих красавцев на пастбище. На племенной конеферме их 80 голов самых разных мастей — от гнедой до белой. Но зоотехник-селекционер Наталья Сазанович советует в первую очередь обращать внимание не на цвет, а на паспорт. Ведь на каждое животное заведена метрика, где указаны особенности.
Механизация сельхозпроизводства, создание крупных ферм и комплексов привели к тому, что потребности в этих животных сокращаются, уменьшается и поголовье. Еще одна причина — стареющее сельское население, когда на лошадях попросту работать некому. Но, по словам Михаила Горбукова, существует обратная сторона медали:
— Популяция в крупных сельхозпредприятиях уменьшается, зато на одном и том же уровне в крестьянских (фермерских) хозяйствах. На мелких работах они позволяют сэкономить в сезон 2–3 тонны топлива. Вот и наших жеребцов продают в небольшие хозяйства. Так что люди лошадей разводят, и они благополучно трудятся.
Но неужели белорусская упряжная, кроме сельхозработ, больше ни на что не способна? Нет, ученые давно уже пришли к выводу и убеждены, что породу нужно улучшать для более широкого повседневного применения. Эта работа сейчас ведется и ориентирована в сторону массового конного спорта. Скоро мы увидим лошадь для катания детей, отдыха, туризма и в то же время для небольших упряжных работ.
— К 2020 году появится новый, универсальный тип белорусской упряжной, — говорит Михаил Горбуков. — Она должна не только изящно двигаться шагом, рысью, но и преодолевать небольшие препятствия. При этом используются не самые распространенные, а апробированные в 2016 году линии. Конечно, значительных внешних отличий не стоит ждать, чтобы сильно видоизменить лошадь, нужны десятилетия, но среди основного массива путем последовательного отбора мы выявим тех, кто отличается более выраженными спортивными качествами. Если понадобится ускорить процесс создания типа, используем жеребцов верховых пород.
Аналогичный пример такой работы есть у наших соседей. Лошадей латвийской породы сразу существовало два типа — упряжной и верховой. Внешне не отличаются друг от друга, но генетически у вторых более выражены признаки прыжковых, двигательных качеств. Вот они-то и вытеснили упряжных, их не осталось вообще, так как спортивное направление развивать гораздо выгоднее.
Есть ли смысл использовать белорусскую упряжную в спорте, если наши конники выступают на породистых и дорогих лошадях, уже на генном уровне приспособленных к соревнованиям? Оказывается, есть. Нашу лошадь также можно научить высоко и красиво прыгать, и здесь проблема больше в кадрах, чем в самой породе. Ученые давно проанализировали ее задатки, и они вызывают гордость. При росте жеребцов в холке 158 сантиметров, кобыл — 154 налицо верховые качества. Они легко преодолевают высоту в метр, а некоторые в 130 сантиметров, что вполне приемлемо если не для взрослого, то для детского спорта уж точно.
Еще один аргумент в пользу белорусской упряжной — не уступает специализированным породам по мясной производительности. Выход продукции у 18- месячных жеребцов — 55%. Мясо ценное по ряду биологических показателей, химическому составу. А кумыс занимает первое место в числе натуральных продуктов после женского молока. И здесь — а этот вывод я уже делаю на свой страх и риск — просматривается любопытный рынок сбыта: в России у 30% младенцев нет материнского молока.
Наш рынок насыщен различными заменителями на основе коровьего молока. Не плохо бы создать 2—3 конефермы по производству кумыса. Да, у нас уже был подобный неудачный опыт, но это не значит, что идея не имеет права воплотиться в жизнь. Технологии не стоят на месте и совершенствуются. За целым табуном лошадей сейчас может присматривать один животновод, а ведь раньше это требовало немалого человеческого ресурса.
Конечно, большого вала в общей структуре производства сельхозпродукции лошадиное молоко не прибавит, но зато увеличит ее разнообразие. Только вот не стоит ждать сиюминутной прибыли. Технологии ведь нужно осваивать тщательно, к примеру, научиться сушить молоко, поскольку его производство сезонное. Да и над тем, как снизить себестоимость, еще нужно голову поломать. Не исключено, что придется брать в аренду дополнительные земли под пастбища для лошадей, чтобы хозяйству не покупать корма.
Такая вот непростая она, лошадиная жизнь.
Источник: «Сельская газета»
